я бы пила такой.
среда, 19 ноября 2008
она съела кусок мяса - он ее убил
вот есть добрый сок, интересно, а если бы был злой сок?
я бы пила такой.
я бы пила такой.
она съела кусок мяса - он ее убил
иногда мне снятся люди, которых можно потрогать.
все вещи, события, вздохи и взгляды оживают, стоит лишь уснуть.
я не езжу ни в какие поездки, не остаюсь ночевать и не дремлю в общественных местах. ведь что же будет если мне вдруг приснится страшный монстр?
я не засыпаю рядом с девушкой и живу исключительно один, проводя ночи в своих странных тактильных снах.
среди всех моих снов, которые разумеется четкие, но бессмысленные по сюжету, мне видится часто одна комната - приоткрытое окно в которое дует летний ветер, наполненный детским смехом, в небе пуховые ленивые облака, немного парит - будет гроза. Шумят листья тополя, залетает пух. Сквозь занавески сочится солнечный свет, У окна стоит худенький мальчик с глазами как пятна на крыльях бабочки Inachis io.
Что по нашему "павлиний глаз".
У мальчика растрепанные темно-каштановые волосы. Он оборачивается ко мне, когда я прохожу в эту комнату. Его тонкие руки обвиваются вокруг моей шеи и он целует меня в уголки губ. У мальчика сладкое дыхание, будто он ел леденцы "Дюшес". Я обожал в детстве эти леденцы.
Затем мальчик что-то начинает шептать мне на ухо. Я ощущаю как его слова, сотканные из теплого воздуха, щекоча, греют мое ухо. Но я не могу понять что он говорит, вернее во сне я отчетливо слышу слова, но не могу их связать в предложение, а проснувшись я не могу вспомнить ни словечка.
Просыпаясь однажды после этого сна я вижу что в зеркале все еще осталось отражение обветренных розовых локоточков, маленьких пальчиков и этих ярких глаз - перламутрово-фиолетовый развод, бархатный черный зрачок, рыжевато-золотистый блик.
Но у меня нет в комнате зеркала.
Понятно, значит в моем сне мы стояли перед зеркалом, но я не видел себя, потому что погрузил нос в копну его каштановых, на солнце позолоченных волос, которые пахли имбирными пряниками. Очень теплая мягкая макушка. А затем я всегда закрываю глаза, потому что он целует меня, а ведь вы знаете, что поцелуи самые самые сокровенные, если закрыть глаза
Тут я понимаю что первое его слово было "зеркало" и все стало на свои места.
"Зеркало было плиссированное, как мамины шторы, которые она чистила от пыли каждую третью среду месяца. Я ел "Дюшес" и хотел чтоб все из моих снов ожило. И когда в мою комнату через открытую форточку залетела бабочка "павлиний глаз", я аккуратно поймал ее, и держа в темнице из неплотно сомкнутых пальчиков, нашептал ей, что хочу сделать свои сны реальными. Но желания, загаданные бабочкам не бывают долговременными и тогда я сказал ей прямо в темные с белым пятнышком усики, что однажды, когда я стану большим, мне надоест это детское желание, и тогда она заберет его у меня, но взамен отдаст свои пятнышки с крыльев."
я подхожу к зеркалу из моего сна, оно не испарилось, я даже чувствую разгоряченными подушечками пальцев его гладкую холодную поверхность. Самое настоящее обычное зеркало в котором отражаюсь я.
Мои глаза - это пятнышки с крыльев той самой бабочки. Перламутрово-фиолетовый развод, бархатный черный зрачок, рыжевато-золотистый блик.
я замечаю на полу пару золотистых карамелек "Дюшес", поднимаю их и в задумчивости кладу на язык. Ветер нес через открытое окно детский смех и тополиный пух, покачивая плиссированные мамины шторы, хотя мне казалось, она выбросила их 10 лет назад.
все вещи, события, вздохи и взгляды оживают, стоит лишь уснуть.
я не езжу ни в какие поездки, не остаюсь ночевать и не дремлю в общественных местах. ведь что же будет если мне вдруг приснится страшный монстр?
я не засыпаю рядом с девушкой и живу исключительно один, проводя ночи в своих странных тактильных снах.
среди всех моих снов, которые разумеется четкие, но бессмысленные по сюжету, мне видится часто одна комната - приоткрытое окно в которое дует летний ветер, наполненный детским смехом, в небе пуховые ленивые облака, немного парит - будет гроза. Шумят листья тополя, залетает пух. Сквозь занавески сочится солнечный свет, У окна стоит худенький мальчик с глазами как пятна на крыльях бабочки Inachis io.
Что по нашему "павлиний глаз".
У мальчика растрепанные темно-каштановые волосы. Он оборачивается ко мне, когда я прохожу в эту комнату. Его тонкие руки обвиваются вокруг моей шеи и он целует меня в уголки губ. У мальчика сладкое дыхание, будто он ел леденцы "Дюшес". Я обожал в детстве эти леденцы.
Затем мальчик что-то начинает шептать мне на ухо. Я ощущаю как его слова, сотканные из теплого воздуха, щекоча, греют мое ухо. Но я не могу понять что он говорит, вернее во сне я отчетливо слышу слова, но не могу их связать в предложение, а проснувшись я не могу вспомнить ни словечка.
Просыпаясь однажды после этого сна я вижу что в зеркале все еще осталось отражение обветренных розовых локоточков, маленьких пальчиков и этих ярких глаз - перламутрово-фиолетовый развод, бархатный черный зрачок, рыжевато-золотистый блик.
Но у меня нет в комнате зеркала.
Понятно, значит в моем сне мы стояли перед зеркалом, но я не видел себя, потому что погрузил нос в копну его каштановых, на солнце позолоченных волос, которые пахли имбирными пряниками. Очень теплая мягкая макушка. А затем я всегда закрываю глаза, потому что он целует меня, а ведь вы знаете, что поцелуи самые самые сокровенные, если закрыть глаза
Тут я понимаю что первое его слово было "зеркало" и все стало на свои места.
"Зеркало было плиссированное, как мамины шторы, которые она чистила от пыли каждую третью среду месяца. Я ел "Дюшес" и хотел чтоб все из моих снов ожило. И когда в мою комнату через открытую форточку залетела бабочка "павлиний глаз", я аккуратно поймал ее, и держа в темнице из неплотно сомкнутых пальчиков, нашептал ей, что хочу сделать свои сны реальными. Но желания, загаданные бабочкам не бывают долговременными и тогда я сказал ей прямо в темные с белым пятнышком усики, что однажды, когда я стану большим, мне надоест это детское желание, и тогда она заберет его у меня, но взамен отдаст свои пятнышки с крыльев."
я подхожу к зеркалу из моего сна, оно не испарилось, я даже чувствую разгоряченными подушечками пальцев его гладкую холодную поверхность. Самое настоящее обычное зеркало в котором отражаюсь я.
Мои глаза - это пятнышки с крыльев той самой бабочки. Перламутрово-фиолетовый развод, бархатный черный зрачок, рыжевато-золотистый блик.
я замечаю на полу пару золотистых карамелек "Дюшес", поднимаю их и в задумчивости кладу на язык. Ветер нес через открытое окно детский смех и тополиный пух, покачивая плиссированные мамины шторы, хотя мне казалось, она выбросила их 10 лет назад.
она съела кусок мяса - он ее убил
у меня новая шиза - дети 11-12 лет.
хочу таких порисовать. худеньких, с торчащими коленками.
голыми
хочу таких порисовать. худеньких, с торчащими коленками.
голыми
она съела кусок мяса - он ее убил
она съела кусок мяса - он ее убил
курить охота.
иногда мне кажется что зря я рисую и вообще не умею ничего.
но сдаваться нельзя.
пройдет время, меня поймут тогда.
иногда мне кажется что зря я рисую и вообще не умею ничего.
но сдаваться нельзя.
пройдет время, меня поймут тогда.
вторник, 18 ноября 2008
она съела кусок мяса - он ее убил
однажды, в мои 15 лет мне попалась одна интересная вещь - книжка с названием "Добротолюбие".
это случилось в самый обычный день и час, когда я возвращалась домой. Около почтовых ящиков, сразу напротив входных дверей и ступенек стоит небольшой столик и стул. На стул приходящие бабушки ставят тяжелые сумки, чтоб передохнуть, прежде чем подняться на лифте, на столике же разбросаны рекламные брошюрки и газетки.
иногда на этом столе оставляют ненужные журналы и книжицы. И вот среди ярких обложек глупых романов и детективов мне на глаза попалась вещь. похожая и не похожая на книгу. Во первых, она была формата А4, т.е. проще говоря - похожа на простой альбом, только с твердой обложкой. Во вторых, на обложке совсем не было никаких названий, ни надписей. Ни одной буковки.
в третьих, открывая книжицу, я вижу бумагу прекрасного пожелтевшего оттенка, но самая прелесть заключалась в том, что с одной стороны буквы были, с другой - нет, только пустая желтая бумага.
сразу было видно, что это всего лишь распечатки книги. Видны характерные полоски и линию прошивки между страниц - книжка-оригинал была по размерам маленькая.
Но тем не менее, желтизна страниц и старинный шрифт чем-то тронули и привлекли меня и я взяла с собой эту странную религиозную книжку, с намерением как нибудь использовать ее во всяких творческих целях. И оказавшись в комнате, я не думая, сунула ее в глубину тумбочки, где она и валялась в течении трех лет.
Но, как то разгребая обрывки бумаг и всякий сор, я наткнулась на эту книжку и решила тупо сделать из нее альбомчик для всяких картиночек.
Тогда я никак не могла уснуть, меня ела злоба к людям.
и в порыве этой злобы я стала терзать старые журналы, достала краски и вобщем...только одно могу сказать:
хочу посвятить эту картинку всем тем, кого я так вкусно ненавижу, не люблю, презираю, а название книги сбоку пусть будет, наверное, иронией вдовесок.
близняшки.

full
а это я, Настя и Маша.
на самом деле это вышло совершенно случайно, но я решила, что дам девочкам эти имена. Пусть так.
кстати, картинка эта оказалась для меня пророческой - но только для меня.
я, сгорбившись, ехидно улыбаюсь себе в пальцы, храня внутри грязную тайну. которая доставляет мне удовольствие и одновременно немного терзает меня.
три платья.

full
у меня много вкусных журнальных обрезков так что я буду продолжать в том же духе.
это случилось в самый обычный день и час, когда я возвращалась домой. Около почтовых ящиков, сразу напротив входных дверей и ступенек стоит небольшой столик и стул. На стул приходящие бабушки ставят тяжелые сумки, чтоб передохнуть, прежде чем подняться на лифте, на столике же разбросаны рекламные брошюрки и газетки.
иногда на этом столе оставляют ненужные журналы и книжицы. И вот среди ярких обложек глупых романов и детективов мне на глаза попалась вещь. похожая и не похожая на книгу. Во первых, она была формата А4, т.е. проще говоря - похожа на простой альбом, только с твердой обложкой. Во вторых, на обложке совсем не было никаких названий, ни надписей. Ни одной буковки.
в третьих, открывая книжицу, я вижу бумагу прекрасного пожелтевшего оттенка, но самая прелесть заключалась в том, что с одной стороны буквы были, с другой - нет, только пустая желтая бумага.
сразу было видно, что это всего лишь распечатки книги. Видны характерные полоски и линию прошивки между страниц - книжка-оригинал была по размерам маленькая.
Но тем не менее, желтизна страниц и старинный шрифт чем-то тронули и привлекли меня и я взяла с собой эту странную религиозную книжку, с намерением как нибудь использовать ее во всяких творческих целях. И оказавшись в комнате, я не думая, сунула ее в глубину тумбочки, где она и валялась в течении трех лет.
Но, как то разгребая обрывки бумаг и всякий сор, я наткнулась на эту книжку и решила тупо сделать из нее альбомчик для всяких картиночек.
Тогда я никак не могла уснуть, меня ела злоба к людям.
и в порыве этой злобы я стала терзать старые журналы, достала краски и вобщем...только одно могу сказать:
хочу посвятить эту картинку всем тем, кого я так вкусно ненавижу, не люблю, презираю, а название книги сбоку пусть будет, наверное, иронией вдовесок.
близняшки.

full
а это я, Настя и Маша.
на самом деле это вышло совершенно случайно, но я решила, что дам девочкам эти имена. Пусть так.
кстати, картинка эта оказалась для меня пророческой - но только для меня.
я, сгорбившись, ехидно улыбаюсь себе в пальцы, храня внутри грязную тайну. которая доставляет мне удовольствие и одновременно немного терзает меня.
три платья.

full
у меня много вкусных журнальных обрезков так что я буду продолжать в том же духе.
понедельник, 17 ноября 2008
она съела кусок мяса - он ее убил
ко мне много пришло людей.
привет.
это так неожиданно.
сегодня я может быть выложу пару картиночек.
(вновь из старого.)
Купи,купи ребенка,ребенок хорошая покупка.
Суббота, 08 апреля 2006 12:35
Баламутя воду пальцем, ребенок меньше всего думал на данный момент об осторожности. Трухлявые доски деревянного мостка чуть скрипели, но малыш был легкий, возможно половину этой его легкости придавала беззаботность.
- №16...
- А? - раздался детский голосок.У ребенка была бирочка с номером.
- Идем.
Все дети боялись идти туда, в этот большой железный дом-саркофаг, но это был единственный путь в большой мир. Они не знали о своих родителях, они не знали, кто они и откуда, их звали по номерам, но детям было все равно, они и так на их взгляд жили неплохо.
С замирающим сердцем ребенок взял за руку сухопарую женщину, высокую, носастую, без намека на грудь с жиденькими вылосьями, собранными в пучок, вернее даже пучочек.
Ворота тихонько раскрылись и повеяло холодком, женщина вела его за руку по большому длинному железному коридору с высоким потолком. С каждым шагом все темнело и темнело, они шли долго, в безмолвии.
- Тетя..а что там будет? - нарушил тишину малыш.
- Тсссс. Увидишь.
Шаги, несмотря на пустой коридор, были глухими-глухими,а воздух тяжелым и густым. Ребенок озирался по сторонам, но видел лишь сваренные между собой стальные пластины.
В конце концов они дошли до следующей двери и женщина сказала:
- Все, дальше ты должен идти сам. Сначала будет нестерпимо холодно, потом нестерпимо жарко...Тебе будет очень страшно и очень-очень больно, но ты должен пройти это и вынести все сам. Не волнуйся, у тебя это получится, как получилось у многих.
Малыш боязливо поежился, но что-то звало его туда, и он доверчиво двинулся вперед.
- Пока,Тетя.
Стены коридоров были раскалены. Тьма непроглядная. Малыш шел быстрее, он не знал, почему все вокруг ускоряется, но он уже бежал, и при том не уставал. Мимо него что-то проносилось и смеялось ему прямо в ухо и пугало, но ребенок не мог остановиться, он бежал и бежал. Его что-то схватило, сжало, в глаза забил странный свет, и стало так холодно, холодно...Страх и боль пронзили его, он стал кричать, кругом были какие-то непонятные люди.
- Поздравляю, у вас мальчик.
Мама нежно взяла малыша на руки, который прильнул к ее груди. Он уже ничего не помнил. Совсем ничего.
привет.
это так неожиданно.
сегодня я может быть выложу пару картиночек.
(вновь из старого.)
Купи,купи ребенка,ребенок хорошая покупка.
Суббота, 08 апреля 2006 12:35
Баламутя воду пальцем, ребенок меньше всего думал на данный момент об осторожности. Трухлявые доски деревянного мостка чуть скрипели, но малыш был легкий, возможно половину этой его легкости придавала беззаботность.
- №16...
- А? - раздался детский голосок.У ребенка была бирочка с номером.
- Идем.
Все дети боялись идти туда, в этот большой железный дом-саркофаг, но это был единственный путь в большой мир. Они не знали о своих родителях, они не знали, кто они и откуда, их звали по номерам, но детям было все равно, они и так на их взгляд жили неплохо.
С замирающим сердцем ребенок взял за руку сухопарую женщину, высокую, носастую, без намека на грудь с жиденькими вылосьями, собранными в пучок, вернее даже пучочек.
Ворота тихонько раскрылись и повеяло холодком, женщина вела его за руку по большому длинному железному коридору с высоким потолком. С каждым шагом все темнело и темнело, они шли долго, в безмолвии.
- Тетя..а что там будет? - нарушил тишину малыш.
- Тсссс. Увидишь.
Шаги, несмотря на пустой коридор, были глухими-глухими,а воздух тяжелым и густым. Ребенок озирался по сторонам, но видел лишь сваренные между собой стальные пластины.
В конце концов они дошли до следующей двери и женщина сказала:
- Все, дальше ты должен идти сам. Сначала будет нестерпимо холодно, потом нестерпимо жарко...Тебе будет очень страшно и очень-очень больно, но ты должен пройти это и вынести все сам. Не волнуйся, у тебя это получится, как получилось у многих.
Малыш боязливо поежился, но что-то звало его туда, и он доверчиво двинулся вперед.
- Пока,Тетя.
Стены коридоров были раскалены. Тьма непроглядная. Малыш шел быстрее, он не знал, почему все вокруг ускоряется, но он уже бежал, и при том не уставал. Мимо него что-то проносилось и смеялось ему прямо в ухо и пугало, но ребенок не мог остановиться, он бежал и бежал. Его что-то схватило, сжало, в глаза забил странный свет, и стало так холодно, холодно...Страх и боль пронзили его, он стал кричать, кругом были какие-то непонятные люди.
- Поздравляю, у вас мальчик.
Мама нежно взяла малыша на руки, который прильнул к ее груди. Он уже ничего не помнил. Совсем ничего.
воскресенье, 16 ноября 2008
она съела кусок мяса - он ее убил
одна моя маленькая мечта сбылась, кто бы знал что таким мерзким способом.
хо-хо-хо.
хо-хо-хо.
она съела кусок мяса - он ее убил
я загоняю себя в угол.
все что остается загнанному в угол зверю - это броситься на противника.
в моем же случае бросаться придется на себя.
спать с тобой - все равно что вдохнуть дорожечку порошку
это по определенным причинам бывает редко, но я знаю что это и к лучшему.
это маленькое запретное удовольствие, но я все равно остаюсь верной другим вещам.
не могу дать себе объективной оценки некоторым событиям, но честно говоря, я ничего особенного не ощущаю.
было. ну было.
я знаю, сейчас я живу ради себя и я получаю то что хочу.
меня устраивает.
все что остается загнанному в угол зверю - это броситься на противника.
в моем же случае бросаться придется на себя.
спать с тобой - все равно что вдохнуть дорожечку порошку
это по определенным причинам бывает редко, но я знаю что это и к лучшему.
это маленькое запретное удовольствие, но я все равно остаюсь верной другим вещам.
не могу дать себе объективной оценки некоторым событиям, но честно говоря, я ничего особенного не ощущаю.
было. ну было.
я знаю, сейчас я живу ради себя и я получаю то что хочу.
меня устраивает.
пятница, 14 ноября 2008
она съела кусок мяса - он ее убил
я не могу спать. просто не могу и все.
мрачно мне внутри, в самой сердцевине желудка. все кажется словно ночами напролет за мной кто то неотрывно следит.
смотрит слепыми белесыми глазами. такой жуткий матовый взгляд.
поэтому я ночами, с больной и гудящей от недосыпа головой, что то делаю - клею, шью, рисую, читаю, пишу
глаза готовы вывалиться из глазниц.
за ночь, в бесплодных попытках уснуть я встаю по нескольку раз и вновь начинаю какое либо дело.
у меня есть старый журнал с проститутками, из него я девочкам вырезаю груди и глаза - на коллажи.
сны потом дурацкие вижу.
мне часто снится сон про одни и те же места - про страшный вокзал, битком набитый всякими ненормальными, бомжами и злыми пассажирами, про одинокий перрон, до которого я доезжаю от этого страшного вокзала. Поезд меня мчит такой, в котором ни единой лампочки не горит, а время - ноябрь, дождь, темно.
мне очень одиноко в этом сне.
еще есть сон про странную станцию метро и несуществующий переход. и там ездят практически пустые поезда.
во всех снах на этой станции метро и этом переходе все мои близкие меня бросают.
я очень злюсь в этом сне.
еще есть старый дом, понять архитектуру которого просто невозможно.
и в этом доме все живут вместе и все ссорятся.
там происходят зачастую страшные вещи, там есть всякие маньяки психопаты и страшные монстры.
там люди, которые мне неприятны.
как мне плохо в этом сне.
еще в моем сне есть огромная проселочная дорога, которая ведет куда угодно. по этой дороге от москвы за час можно дойти в геленджик например.
по ней я попадаю в самые разные места, и меня там поджидают неожиданные встречи. Зачастую крайне неприятные.
у меня болит голова от моих снов.
мрачно мне внутри, в самой сердцевине желудка. все кажется словно ночами напролет за мной кто то неотрывно следит.
смотрит слепыми белесыми глазами. такой жуткий матовый взгляд.
поэтому я ночами, с больной и гудящей от недосыпа головой, что то делаю - клею, шью, рисую, читаю, пишу
глаза готовы вывалиться из глазниц.
за ночь, в бесплодных попытках уснуть я встаю по нескольку раз и вновь начинаю какое либо дело.
у меня есть старый журнал с проститутками, из него я девочкам вырезаю груди и глаза - на коллажи.
сны потом дурацкие вижу.
мне часто снится сон про одни и те же места - про страшный вокзал, битком набитый всякими ненормальными, бомжами и злыми пассажирами, про одинокий перрон, до которого я доезжаю от этого страшного вокзала. Поезд меня мчит такой, в котором ни единой лампочки не горит, а время - ноябрь, дождь, темно.
мне очень одиноко в этом сне.
еще есть сон про странную станцию метро и несуществующий переход. и там ездят практически пустые поезда.
во всех снах на этой станции метро и этом переходе все мои близкие меня бросают.
я очень злюсь в этом сне.
еще есть старый дом, понять архитектуру которого просто невозможно.
и в этом доме все живут вместе и все ссорятся.
там происходят зачастую страшные вещи, там есть всякие маньяки психопаты и страшные монстры.
там люди, которые мне неприятны.
как мне плохо в этом сне.
еще в моем сне есть огромная проселочная дорога, которая ведет куда угодно. по этой дороге от москвы за час можно дойти в геленджик например.
по ней я попадаю в самые разные места, и меня там поджидают неожиданные встречи. Зачастую крайне неприятные.
у меня болит голова от моих снов.
четверг, 13 ноября 2008
она съела кусок мяса - он ее убил
чудеса случаются.
я это точно, совсем совсем точно знаю.
я это точно, совсем совсем точно знаю.
среда, 12 ноября 2008
она съела кусок мяса - он ее убил
однажды появился древний старик с жидкой бороденкой и слезящимися глазами.
они появился неожиданно, как мать-и-мачеха при первом весеннем солнце. Просто появился перед моими глазами и все.
У старика не было слуха и зрения, не было денег, вместо одежды лохмотья, все что он мог это бесконечно прекрасно петь, голос его был чист как горный родник и прекрасен как пение соловья в сирени.
хоть он был и не зряч, но своими руками создавал прекраснейшие вещи, он мог сделать из куска дерева фигурку, сшить из тряпочек прекрасные одежды, мог починить и построить наверное все на свете. Одним лишь прикосновением он успокаивал плачущего ребенка, говорил умнейшие вещи, всегда был способен успокоить, дать мудрейший совет.
но мир наш жесток к старикам, какими бы они не были.
в холод и пургу шатался этот невероятный мудрец по улицам, голодный и больной. Я однажды вышел в магазин, где купил хлеба и буженины, и на обратном пути нашел старика на обледенелой корке асфальта,
старик кашлял кровью, спрятав синие пальцы в своей бороде.
Я звал его к себе домой, но старик отказался.
-пришел мой час, мальчик, - сказал он мне.
Я достал хлеба и мяса, чтоб покормить старика, а тот отказался, сказав что не ест животную и грубую пищу, питается лишь пророщенными зернами и плодами.
я смотрю на его впавшие щеки, на кровоподтеки, пальцы толщиной со спичку.
Старика бьет дрожь, из глаз его текут слезы, но несмотря на это он вдруг поет.
он поет песню о маленькой птичке, которая села на радугу и превратилась в маленькую девочку, которая никогда не становилась взрослой.
я обнимаю старика, прижимаю его к себе, пытаясь согреть и лицо мое заливают слезы. Так я еще никогда в жизни не плакал.
захлебываясь в слезах, я шепчу ему на ухо:
-дедушка, я люблю вас больше жизни, потому что вы это и есть небо, вы это земля и все добрые улыбки на свете, вы как солнце, как теплые лепестки василька в поле, как птичьи песни ранним утром в лесу, вы этот мир, вам нельзя умирать, что я буду делать без вас? И отчего же я был таким слепым, отчего же я раньше не замечал, как все вокруг вас становится таким прекрасным. Отчего же я такой низкий и грязный, как червяк?
Тощая и легкая, как ветер, рука старика, касается моих волос.
- мальчик мой, не плачьте. Я никогда не умру. Никогда.
Тут он судорожно кашляет, горло задрожало и старика вырвало. Вырвало радужной дугой. На моем лице слезы и разноцветные капли, а я прижимаю к себе старика, который едва дышит. Тут тонкая кожица на его спине зашевелилась и прорвалась, выпуская наружу белейшие крылья.
Старик исчезает из моих объятий, проливается солнцем сквозь пальцы, оставляя меня заплаканного на холодной улице.
Я почувствовал себя самым одиноким на свете, словно я один посреди черной пустоты и нет больше надежды, ее просто не осталось нигде.
уж лучше умереть чем испытать такое второй раз, но на плечо мне села маленькая птичка и стала петь. Словно камень свалился с души.
Я дрожащими закоченевшими руками собираю брошенные покупки и медленно плетусь домой к своей семье, храня внутри себя очень теплое хрупкое чувство.
они появился неожиданно, как мать-и-мачеха при первом весеннем солнце. Просто появился перед моими глазами и все.
У старика не было слуха и зрения, не было денег, вместо одежды лохмотья, все что он мог это бесконечно прекрасно петь, голос его был чист как горный родник и прекрасен как пение соловья в сирени.
хоть он был и не зряч, но своими руками создавал прекраснейшие вещи, он мог сделать из куска дерева фигурку, сшить из тряпочек прекрасные одежды, мог починить и построить наверное все на свете. Одним лишь прикосновением он успокаивал плачущего ребенка, говорил умнейшие вещи, всегда был способен успокоить, дать мудрейший совет.
но мир наш жесток к старикам, какими бы они не были.
в холод и пургу шатался этот невероятный мудрец по улицам, голодный и больной. Я однажды вышел в магазин, где купил хлеба и буженины, и на обратном пути нашел старика на обледенелой корке асфальта,
старик кашлял кровью, спрятав синие пальцы в своей бороде.
Я звал его к себе домой, но старик отказался.
-пришел мой час, мальчик, - сказал он мне.
Я достал хлеба и мяса, чтоб покормить старика, а тот отказался, сказав что не ест животную и грубую пищу, питается лишь пророщенными зернами и плодами.
я смотрю на его впавшие щеки, на кровоподтеки, пальцы толщиной со спичку.
Старика бьет дрожь, из глаз его текут слезы, но несмотря на это он вдруг поет.
он поет песню о маленькой птичке, которая села на радугу и превратилась в маленькую девочку, которая никогда не становилась взрослой.
я обнимаю старика, прижимаю его к себе, пытаясь согреть и лицо мое заливают слезы. Так я еще никогда в жизни не плакал.
захлебываясь в слезах, я шепчу ему на ухо:
-дедушка, я люблю вас больше жизни, потому что вы это и есть небо, вы это земля и все добрые улыбки на свете, вы как солнце, как теплые лепестки василька в поле, как птичьи песни ранним утром в лесу, вы этот мир, вам нельзя умирать, что я буду делать без вас? И отчего же я был таким слепым, отчего же я раньше не замечал, как все вокруг вас становится таким прекрасным. Отчего же я такой низкий и грязный, как червяк?
Тощая и легкая, как ветер, рука старика, касается моих волос.
- мальчик мой, не плачьте. Я никогда не умру. Никогда.
Тут он судорожно кашляет, горло задрожало и старика вырвало. Вырвало радужной дугой. На моем лице слезы и разноцветные капли, а я прижимаю к себе старика, который едва дышит. Тут тонкая кожица на его спине зашевелилась и прорвалась, выпуская наружу белейшие крылья.
Старик исчезает из моих объятий, проливается солнцем сквозь пальцы, оставляя меня заплаканного на холодной улице.
Я почувствовал себя самым одиноким на свете, словно я один посреди черной пустоты и нет больше надежды, ее просто не осталось нигде.
уж лучше умереть чем испытать такое второй раз, но на плечо мне села маленькая птичка и стала петь. Словно камень свалился с души.
Я дрожащими закоченевшими руками собираю брошенные покупки и медленно плетусь домой к своей семье, храня внутри себя очень теплое хрупкое чувство.
понедельник, 10 ноября 2008
она съела кусок мяса - он ее убил
Андрей.
воспоминания о тебе не выходят у меня из головы уже два года.
я знаю что сейчас я в другом человеке и во мне тоже другой человек, и все прекрасно...казалось бы.
но твои черт подери образы, маленькие тонкие образы в моей голове не дают мне покоя: все эти наши общие шуточки, смешные милые воспоминания, то, что мы говорили друг другу. Все твои приятные слова, которые вызывали во мне невероятное тепло, прикосновения, взгляды, улыбку. Я помню все твои родинки, у тебя было четыре на левой стороне шеи - ровная парочка вертикально, справа от уха, и парочка горизонтально, слева от уха. Они маленькие, аккуратные и их ровно по две, они совсем рядышком, словно держаться за руки. Помню у тебя была большая родинка на подбородке, справа. Еще крупная родинка на правом плече. А те родинки что были на теле - они составляли все вместе созвездие большой медведицы.
Еще у тебя большой скомканный белый шрам на животе, это тебе в детстве вырезали аппендицит, и тебе неприятно, когда этот шрам трогают.
У тебя очень крупные, выдающиеся костяшки, и одна твоя рука всегда могла хрустеть сама по себе. Да, я помню как ты хрустел костяшками.
У тебя большой шрам на ладони, он практически зажил, но его видно, ты сильно и глубоко порезался в семь лет, а накладывали швы тебе "вживую". Ты сказал, что тогда,семилетним, был практически без сознания от боли.
У меня до сих пор в голове твои запахи, твой смех, и твои ну очень красивые пухлые губы, твой идеально прямой нос, гладкая, чуть смуглая кожа, мне достаточно вспомнить самую маленькую из всех мелочей о тебе, и я вспоминаю все. Как мы дарили друг другу подарочки, как я сделала тебе дурацкое печенье, как я готовила тебе, как мы кормили друг друга конфетами. Я помню как мы гуляли и что вокруг нас тогда происходили какие-то чудеса, по другому это теперь я назвать не могу - люди вокруг нас создавали эти воспоминания своими случайными словами: тот охранник, прикрикнувший на нас, когда мы целовались, лысый продавец из ГУМа, те пьяненькие девочки, которые желали нам счастья. Но счастье было кратковременным.
Кроме приятных слов, вспоминаются те последние, самые неприятные. Меня всегда мучил вопрос " - ну почему? зачем ты так? ну что же я сделала тебе?".
Нет, правда. Что я такого сделала тебе?
и я начинаю ненавидеть все твои родинки, улыбки, твое красивое лицо, особенно красивым оно было когда мы занимались любовью. Лицо которое мне так нравилось гладить, теперь хочется ударить, расцарапать. Мне не нравится эта тупая злоба, я хочу помнить только хорошее и не переживать. Зачем, зачем ты так все испортил?
а может это я во всем виновата?
или может ты просто вовсе и не любил меня.
Какая разница, я теперь все равно не узнаю ответа. Мы никогда не увидимся, а даже если и увидимся, то ни при каких условиях и никогда не заговорим друг с другом.
А я все помню. Помню как подарила тебе котенка, помню как наши отношения только начались: мы тогда говорили друг другу только самые приятные, самые милые вещи, а все моменты нашего сближения для меня были как праздник - мы лучше узнаем друг друга, я так счастлива!
я ощущаю себя глупой. Мне грустно из-за всего этого, хотя грустить нечего.
Андрей, уйди из моей головы, пожалуйста. Я прошу тебя. Мне всегда было сложно с тобой, ты такой тяжелый человек. Ты давил на меня своим мнением, никогда меня не слушал.
Так послушай же хотя бы сейчас - уйди из моей головы. Вон, пошел вон. Я не могу так больше, не могу! Понимаешь? Я уже без сил.
Два года в моей голове - жалкий фантом из воспоминаний. Уйди пожалуйста, я тебя п р о ш у.
Что я тебе сделала, черт возьми? Ты мучил меня тогда, в конце нашего "мы". Мучил меня полтора года этой ненавистью к близости.
тебе что, мало?
Все твои родинки чудесные я тебе целовала, твои волосы прекрасные гладила, шарф тебе завязывала - потому что сам ты завязывал его плохо и тебе было холодно.
Андрей, у меня есть человек, и у тебя наверняка тоже есть. Этот бесплотный призрак в моей голове мне не нужен.
Мне не нужны твои плохие слова, я хочу только просто вспоминать тебя как легкую юношескую приятность. Первое чувство, чудесный мальчик.
Я знаю, ты не вспоминаешь меня, тебе все равно. Андрей, просто оставь меня в покое.
я так устала от тебя, когда то мой чудесный мальчик.
воспоминания о тебе не выходят у меня из головы уже два года.
я знаю что сейчас я в другом человеке и во мне тоже другой человек, и все прекрасно...казалось бы.
но твои черт подери образы, маленькие тонкие образы в моей голове не дают мне покоя: все эти наши общие шуточки, смешные милые воспоминания, то, что мы говорили друг другу. Все твои приятные слова, которые вызывали во мне невероятное тепло, прикосновения, взгляды, улыбку. Я помню все твои родинки, у тебя было четыре на левой стороне шеи - ровная парочка вертикально, справа от уха, и парочка горизонтально, слева от уха. Они маленькие, аккуратные и их ровно по две, они совсем рядышком, словно держаться за руки. Помню у тебя была большая родинка на подбородке, справа. Еще крупная родинка на правом плече. А те родинки что были на теле - они составляли все вместе созвездие большой медведицы.
Еще у тебя большой скомканный белый шрам на животе, это тебе в детстве вырезали аппендицит, и тебе неприятно, когда этот шрам трогают.
У тебя очень крупные, выдающиеся костяшки, и одна твоя рука всегда могла хрустеть сама по себе. Да, я помню как ты хрустел костяшками.
У тебя большой шрам на ладони, он практически зажил, но его видно, ты сильно и глубоко порезался в семь лет, а накладывали швы тебе "вживую". Ты сказал, что тогда,семилетним, был практически без сознания от боли.
У меня до сих пор в голове твои запахи, твой смех, и твои ну очень красивые пухлые губы, твой идеально прямой нос, гладкая, чуть смуглая кожа, мне достаточно вспомнить самую маленькую из всех мелочей о тебе, и я вспоминаю все. Как мы дарили друг другу подарочки, как я сделала тебе дурацкое печенье, как я готовила тебе, как мы кормили друг друга конфетами. Я помню как мы гуляли и что вокруг нас тогда происходили какие-то чудеса, по другому это теперь я назвать не могу - люди вокруг нас создавали эти воспоминания своими случайными словами: тот охранник, прикрикнувший на нас, когда мы целовались, лысый продавец из ГУМа, те пьяненькие девочки, которые желали нам счастья. Но счастье было кратковременным.
Кроме приятных слов, вспоминаются те последние, самые неприятные. Меня всегда мучил вопрос " - ну почему? зачем ты так? ну что же я сделала тебе?".
Нет, правда. Что я такого сделала тебе?
и я начинаю ненавидеть все твои родинки, улыбки, твое красивое лицо, особенно красивым оно было когда мы занимались любовью. Лицо которое мне так нравилось гладить, теперь хочется ударить, расцарапать. Мне не нравится эта тупая злоба, я хочу помнить только хорошее и не переживать. Зачем, зачем ты так все испортил?
а может это я во всем виновата?
или может ты просто вовсе и не любил меня.
Какая разница, я теперь все равно не узнаю ответа. Мы никогда не увидимся, а даже если и увидимся, то ни при каких условиях и никогда не заговорим друг с другом.
А я все помню. Помню как подарила тебе котенка, помню как наши отношения только начались: мы тогда говорили друг другу только самые приятные, самые милые вещи, а все моменты нашего сближения для меня были как праздник - мы лучше узнаем друг друга, я так счастлива!
я ощущаю себя глупой. Мне грустно из-за всего этого, хотя грустить нечего.
Андрей, уйди из моей головы, пожалуйста. Я прошу тебя. Мне всегда было сложно с тобой, ты такой тяжелый человек. Ты давил на меня своим мнением, никогда меня не слушал.
Так послушай же хотя бы сейчас - уйди из моей головы. Вон, пошел вон. Я не могу так больше, не могу! Понимаешь? Я уже без сил.
Два года в моей голове - жалкий фантом из воспоминаний. Уйди пожалуйста, я тебя п р о ш у.
Что я тебе сделала, черт возьми? Ты мучил меня тогда, в конце нашего "мы". Мучил меня полтора года этой ненавистью к близости.
тебе что, мало?
Все твои родинки чудесные я тебе целовала, твои волосы прекрасные гладила, шарф тебе завязывала - потому что сам ты завязывал его плохо и тебе было холодно.
Андрей, у меня есть человек, и у тебя наверняка тоже есть. Этот бесплотный призрак в моей голове мне не нужен.
Мне не нужны твои плохие слова, я хочу только просто вспоминать тебя как легкую юношескую приятность. Первое чувство, чудесный мальчик.
Я знаю, ты не вспоминаешь меня, тебе все равно. Андрей, просто оставь меня в покое.
я так устала от тебя, когда то мой чудесный мальчик.
воскресенье, 09 ноября 2008
она съела кусок мяса - он ее убил
стакан уже допит, на дне несколько капель. В них маленькие блики тусклых лампочек.
стоя в широченном и абсолютно пустом помещении я слушаю как мне объясняют значение слова "деньги"
помимо меня тут еще два человека - тощий человек с водянистыми глазами и серыми жидкими волосами, его кожа словно поверхность луны - в кратерах. будь я космонавтом, я бы высадился и поставил флаг на его макушку. У Тощего глупое лицо с маленьким подбородком, его нос прямой с маленькими аккуратными ноздрями.
Второй, вернее вторая - девушка лет может, двадцати четырех, с полными ногами и злыми глазками, светлые волосы по плечи, скорее всего крашенные. На ногах сапоги и колготки, по которым поползла стрелка. Ее полные губы, кстати довольно красивой формы, дрогнули, когда Тощий смотрел на нее - казалось, она не могла удержаться от смеха.
Маленький толстячок, рассказывавший нам о чем то где фигурировали слова "вексель", "акции", "пакет облигаций", и почему важно чтоб был, например "большой актив" или пассив и что это вообще такое,( я уже точно не помню, что он говорил) смешно подпрыгивал на каких-то особенно драматичных для него моментах. Он вместо "р" говорил "л". Воспринимать его всерьез было невозможно.
- И вот вы здесь, и вы готовы лаботать и залабатывать. Вас плоделжат в этом здании ловно год. Лазумеется оно будет оболудовано по всем необходимым стандалтам, я бы даже сказал по высшему классу, но еще тут будут и необходимые жилищные условия. Люди будут находиться под вашим контлолем, только вместо дня они пловедут год и ваша задача чтобы они не догадались. Я уже объяснил вам цель. На вид обычная пломышленная выставка, плезентации, аукционы и так далее. У вас все получится, только не забывайте одевать ласпилатолы, каждый вечер по зданию будет идти особый газ, от которого все забывается, ну и не ешьте закуски для гостей, это челевато.
Через месяц мы возвращаемся в целиком оборудованное, но все то же здание, где нам и большой толпе приглашенных гостей придется провести целый год, разница между ними и нами в том что мы об этом знаем.
первым делом я решил побить Тощего и соблазнить эту полноногую и полногубую тетку, но Тощий сокрушительным ударом в челюсть превратил мои зубы в пыль. На девушку с полными ногами я наплевал. Вторым делом я решил смотаться отсюда, уже через несколько месяцев.
через полгода и еще два месяца мне удалось сбежать, я даже почти добрался до дома, но потом вернулся. Я не мог без этой ужасной насильственной работы. Год превратился в два года, потом в три.
тогда был год 99 наверное, но я не знаю который год сейчас. Люди все еще здесь и каждый день для них новый.
кстати, мы не стареем, я заметил. Никто из нас.
(4 sweet and sour)

стоя в широченном и абсолютно пустом помещении я слушаю как мне объясняют значение слова "деньги"
помимо меня тут еще два человека - тощий человек с водянистыми глазами и серыми жидкими волосами, его кожа словно поверхность луны - в кратерах. будь я космонавтом, я бы высадился и поставил флаг на его макушку. У Тощего глупое лицо с маленьким подбородком, его нос прямой с маленькими аккуратными ноздрями.
Второй, вернее вторая - девушка лет может, двадцати четырех, с полными ногами и злыми глазками, светлые волосы по плечи, скорее всего крашенные. На ногах сапоги и колготки, по которым поползла стрелка. Ее полные губы, кстати довольно красивой формы, дрогнули, когда Тощий смотрел на нее - казалось, она не могла удержаться от смеха.
Маленький толстячок, рассказывавший нам о чем то где фигурировали слова "вексель", "акции", "пакет облигаций", и почему важно чтоб был, например "большой актив" или пассив и что это вообще такое,( я уже точно не помню, что он говорил) смешно подпрыгивал на каких-то особенно драматичных для него моментах. Он вместо "р" говорил "л". Воспринимать его всерьез было невозможно.
- И вот вы здесь, и вы готовы лаботать и залабатывать. Вас плоделжат в этом здании ловно год. Лазумеется оно будет оболудовано по всем необходимым стандалтам, я бы даже сказал по высшему классу, но еще тут будут и необходимые жилищные условия. Люди будут находиться под вашим контлолем, только вместо дня они пловедут год и ваша задача чтобы они не догадались. Я уже объяснил вам цель. На вид обычная пломышленная выставка, плезентации, аукционы и так далее. У вас все получится, только не забывайте одевать ласпилатолы, каждый вечер по зданию будет идти особый газ, от которого все забывается, ну и не ешьте закуски для гостей, это челевато.
Через месяц мы возвращаемся в целиком оборудованное, но все то же здание, где нам и большой толпе приглашенных гостей придется провести целый год, разница между ними и нами в том что мы об этом знаем.
первым делом я решил побить Тощего и соблазнить эту полноногую и полногубую тетку, но Тощий сокрушительным ударом в челюсть превратил мои зубы в пыль. На девушку с полными ногами я наплевал. Вторым делом я решил смотаться отсюда, уже через несколько месяцев.
через полгода и еще два месяца мне удалось сбежать, я даже почти добрался до дома, но потом вернулся. Я не мог без этой ужасной насильственной работы. Год превратился в два года, потом в три.
тогда был год 99 наверное, но я не знаю который год сейчас. Люди все еще здесь и каждый день для них новый.
кстати, мы не стареем, я заметил. Никто из нас.
(4 sweet and sour)

пятница, 07 ноября 2008
она съела кусок мяса - он ее убил
один отписался, двое пришли.
привет.
а я рада, а я сегодня с женечкой увижусь.
ура ура ура
ахахаха мне сейчас попались старые фоточки.
я еще помню себя такой

и летом в питере где я пью кофе Зла
привет.
а я рада, а я сегодня с женечкой увижусь.
ура ура ура
ахахаха мне сейчас попались старые фоточки.
я еще помню себя такой

и летом в питере где я пью кофе Зла
она съела кусок мяса - он ее убил
(опять из старого. Среда, 03 мая 2006)
ну вот и все.
я стал видеть улыбки у теней,слышать крики боли,когда ем яблоко,и варить мухоморы с молоком. Внутри меня все прокисло и стало вращаться по кругу,хотя я треугольный.Я живу в другом измерении,люди странно смотрят на меня,заглядывают в окна,проходя мимо нашего дома,косятся,но мама обычно зашторивает окна.Она тоже в другом измерении.И папа.Я подрос,мне целых семь лет,но я понимаю,что они сделали это ради меня.К папе и маме приходят друзья,их не смущает мой внешний вид,а я играю с их детьми.
дети не косятся на меня,я им нравлюсь,мы играем во многие игры,жалко,что я не хожу в школу...там весело.
меня учат на дому.
а во всем виноваты эти родильные машины,это они перенесли меня в другое измерение,из-за чего я кажусь нелепым для людей.Но меня это не очень смущает.
мама часто пьет,папа сердится на нее за это.
я думаю,мама пьет из-за того,что люди не видят нас привычными.А я вижу маму именно человеком.И папу.И себя.Я только по словам знаю,что я не такой как все,что мы не такие как все.
Я всего лишь синий треугольник.
Врач,который участвовал при моих родах,сказал,что почти нашел средство и способ,как вернуть нас обратно,но мне надо подрасти.Излучение может причинить мне вред,потому что я маленький.
А я не боюсь.Я никого не боюсь,только вот немного подвала и темноты.И большой соседской собаки.
она очень громко лает.
мама любит меня,она рассказывает мне сказки - она счастлива видеть меня.А папа курит сигары,он очень важный.Еще он любит читать газеты.Я тоже пытался почитать газету,но ничего не понял и уснул - там были странные слова,странные люди,черно белые фотографии и ничего интересного.Сказки намного лучше.
мои друзья тоже любят сказки.
а сигары я курить не пробовал...я еще маленький.Вот вырасту таким же большим как папа и попробую.Ему нравится и мне наверное, тоже понравится.
Я синий треугольник в ваших глазах - но в своем измерении я самый обычный мальчик.
p.s. стянул у Гло штучку, думаю, это будет интересно:
Вы даете мне три названия несуществующих книг.
Я пишу их краткое содержание.
ну вот и все.
я стал видеть улыбки у теней,слышать крики боли,когда ем яблоко,и варить мухоморы с молоком. Внутри меня все прокисло и стало вращаться по кругу,хотя я треугольный.Я живу в другом измерении,люди странно смотрят на меня,заглядывают в окна,проходя мимо нашего дома,косятся,но мама обычно зашторивает окна.Она тоже в другом измерении.И папа.Я подрос,мне целых семь лет,но я понимаю,что они сделали это ради меня.К папе и маме приходят друзья,их не смущает мой внешний вид,а я играю с их детьми.
дети не косятся на меня,я им нравлюсь,мы играем во многие игры,жалко,что я не хожу в школу...там весело.
меня учат на дому.
а во всем виноваты эти родильные машины,это они перенесли меня в другое измерение,из-за чего я кажусь нелепым для людей.Но меня это не очень смущает.
мама часто пьет,папа сердится на нее за это.
я думаю,мама пьет из-за того,что люди не видят нас привычными.А я вижу маму именно человеком.И папу.И себя.Я только по словам знаю,что я не такой как все,что мы не такие как все.
Я всего лишь синий треугольник.
Врач,который участвовал при моих родах,сказал,что почти нашел средство и способ,как вернуть нас обратно,но мне надо подрасти.Излучение может причинить мне вред,потому что я маленький.
А я не боюсь.Я никого не боюсь,только вот немного подвала и темноты.И большой соседской собаки.
она очень громко лает.
мама любит меня,она рассказывает мне сказки - она счастлива видеть меня.А папа курит сигары,он очень важный.Еще он любит читать газеты.Я тоже пытался почитать газету,но ничего не понял и уснул - там были странные слова,странные люди,черно белые фотографии и ничего интересного.Сказки намного лучше.
мои друзья тоже любят сказки.
а сигары я курить не пробовал...я еще маленький.Вот вырасту таким же большим как папа и попробую.Ему нравится и мне наверное, тоже понравится.
Я синий треугольник в ваших глазах - но в своем измерении я самый обычный мальчик.
p.s. стянул у Гло штучку, думаю, это будет интересно:
Вы даете мне три названия несуществующих книг.
Я пишу их краткое содержание.
четверг, 06 ноября 2008
она съела кусок мяса - он ее убил
и были они оба тонкие-тонкие
первый мальчик был рыжим...даже не просто рыжим,а Рыжим.Его лицо,нет,практически все тело покрывали веснушки самой разной яркости и размера.У него нос с небольшой,но видной,яркой горбинкой и глазами бутылочного цвета.Глаза как стекло,темно-зеленое стекло,которое оттачивали вода и песок.Ресницы светлые и густые,они плавно окаймляли его большие прозрачно-зеленые глаза.Губы пухлые,чуть влажные,большие торчащие уши,из-за которых он комплексовал,но уши эти были пределом совершенства с ихней мягкой,полупрозрачной мочкой и фарфоровой тонкостью раковины.
-я люблю тебя за твои уши - говорил F... и целовал эти тонкие мочки и точеные формы и его гладкий прямой веснушчатый нос.
F... обладал большими голубыми глазами,маленьким ртом с вечно искусанными губами,редким румянцем на бледной-бледной коже,тонкими руками и длинными пальцами.Его волосы,густые и непослушные,жили казалось,собственной жизнью.
волосы рыжего вились в беспредельном хаосе,росли до неопределенной длинны,ровно до такой,чтоб прикрыть его потрясающие уши.
F... не любил,когда Рыжий закрывает уши,но тот упорно растил волосы.
они обвивались своими бледными тонкими и гибкими телами,слегка розовея на сгибах,прятались под большое мягкое одеяло и кормили друг друга ягодами.
и никогда не знали жестокости эти два маленьких голых человечка.
первый мальчик был рыжим...даже не просто рыжим,а Рыжим.Его лицо,нет,практически все тело покрывали веснушки самой разной яркости и размера.У него нос с небольшой,но видной,яркой горбинкой и глазами бутылочного цвета.Глаза как стекло,темно-зеленое стекло,которое оттачивали вода и песок.Ресницы светлые и густые,они плавно окаймляли его большие прозрачно-зеленые глаза.Губы пухлые,чуть влажные,большие торчащие уши,из-за которых он комплексовал,но уши эти были пределом совершенства с ихней мягкой,полупрозрачной мочкой и фарфоровой тонкостью раковины.
-я люблю тебя за твои уши - говорил F... и целовал эти тонкие мочки и точеные формы и его гладкий прямой веснушчатый нос.
F... обладал большими голубыми глазами,маленьким ртом с вечно искусанными губами,редким румянцем на бледной-бледной коже,тонкими руками и длинными пальцами.Его волосы,густые и непослушные,жили казалось,собственной жизнью.
волосы рыжего вились в беспредельном хаосе,росли до неопределенной длинны,ровно до такой,чтоб прикрыть его потрясающие уши.
F... не любил,когда Рыжий закрывает уши,но тот упорно растил волосы.
они обвивались своими бледными тонкими и гибкими телами,слегка розовея на сгибах,прятались под большое мягкое одеяло и кормили друг друга ягодами.
и никогда не знали жестокости эти два маленьких голых человечка.
она съела кусок мяса - он ее убил
Плавательный пузырь рыбы почти целиком состоит из чистого коллагена.
при определенной температуре коллаген переходит в глютин,который является прекрасным клеящим веществом.
я знаю девочку у который были полные,безобразно красивые губы,наполненные чистейшим коллагеном.Она смотрит на меня с одной из моих картин.
гениальных картин.
И только попробуйте сказать,что мои творения - это мазня.Вы обидите многих людей,которые вложили частичку себя в них...ну,может,не совсем добровольно,но все же они теперь неотъемлемая часть великого искусства.Подумайте,подумайте много раз прежде чем что-то сказать.
иначе вы тоже можете принять не добровольное участие в создании очередной по вашим словам "мазни".
Я вам расскажу поучительную историю о том,что лучше иногда лишний раз промолчать со своим глупым и назойливым,как насекомое,мнением.
иначе вы рискуете превратится в клей для проклейки холстов.
эта история берет свое начало давным-давно - вчера,завтра,минуту назад-вперед,назад-вперед.прокрутка.
я прослушиваю свои записи.
просматриваю свои наброски и холсты.
я осторожно беру и провожу кончиками пальцев по мягким волоскам колонковых кисточек - они нежные и упругие.Совсем как губы.Твои губы.
глупая женщина,испортившая мне жизнь.
Колонковые кисточки с волоском один к одному,от единички до десятки,это чудесное лакированное дерево рукоятки - такое гладкое.Гладкое,как твоя кожа.
наивная язвительная девочка,которая решила превратить мою жизнь в кошмар.
Солнце струится,пробивая затхлый запах мастерской - запах накопившихся красок,тончайшая симфония клеев,пигментов и составляющее различных грунтов.Лучи,как пальцы,подбираются к ней - моему первому шедевру,заслуженному шедевру.
к бедной и злой девчонке,считавшей себя незабвенно красивой и постоянно говорившей всем,что она безбожно уродлива.
у тебя так и не получилось испортить мне жизнь.
Все началось с того,как я впервые осознал,что этот мир,эти краски,они питают меня.Что мои глаза воспринимают цвета с яркостью и насыщенностью,что они разбивают один цвет на миллиарды полуоттенков.Я жил,я дышал этим,я создавал это.
разумеется,я выбрал самую потрясающую профессию - нет,даже не профессию.Смысл жизни.
Я стал художником.
итак,мое мироощущение тонко зависело от красок и цветов.
позднее,учясь в художественном колледже,я понял,что даже запах какой либо краски вводит меня в необычное неведомое состояние,близкое к наркотическому эйфорийному бреду.
именно там я познакомился с ней и с ее коллагеновыми губами.
первое что она мне сказала "Я уродина,правда?"
и я влюбился.Каков дурак.
сложно сказать,красивой ли она была,но от нее пахло хорошо и она была яркой.Особенно ее губы,на все остальное мне было в сущности, плевать.Я ведь не знал,что это был коллаген.
Ее синие глаза с какими то отдельными пигментными пятнами,ее сигареты и это поведение "я пуп земли,но очень скромный и несчастный".
Она думала,что знает все на свете - женщина в которую я влюбился, глупышка, язва и стерва.
Сама она рисовала довольно плоские картинки,я бы сказал,что это рисунки девочки,мечтавшей одевать кукол.Но что то мне даже нравилось,проблески какого то таланта,жалко она спустила его в унитаз.в отличие от меня.
Я говорил ей - ты красивая.И у тебя красивые губы.И глаза.И все те,кто тебе это говорят,правы.
тупая корова,ты это отрицала,да как ты могла?
мои слова к тебе,любимая, это сама искренность,чистая как вода с ледников.
Мы часто гуляли вместе и я говорил - смотри,смотри какая полянка из одуванчиков!
смотри,какой пышный тополиный пух,как он летит,как маленький теплый снег который не тает,а в нем так весело валятся.
о,а ты посмотри какое небо,какой чудесный цвет,так и хочется окунутся в это небо с головой.И там летят далекие птицы,я знаю,ветер играет в их перьях,боже это так здорово...
ты отвечала:
на одуванчики у меня аллергия.
Я ненавижу тополиный пух,он прилипает к одежде и щекочет нос.
и вообще это всего лишь небо,а в небе какие то грязные вороны.наверно,тут рядом помойка.
и я молчал.
После,рисуя свои яркие впечатления,вкладывая всю свою душу в лепестки одуванчиков и пушность облаков,которая перекликается с сугробами тополиного пуха,я слышал твои слова.Они били больно-пребольно.
я творил маслом на холсте эти мазки и все получал такое пышное,игривое и живое,что боль от твоих слов немного поутихла - ведь это все-таки ты.
и все было бы хорошо,пока я не показал тебе эту картину,на которой и одуванчики,и пух,и все это на фоне чудесного неба,и ты там была - я нарисовал все что любил.
пока ты не сказала:
твоя картина полное говно.
я получилась тут слишком толстая
и уродливая.
и вообще,это не смешно,ты что, издеваешься надо мной?
поймите меня.Мне было нелегко,очень нелегко.Любить такую стерву.Поэтому я сделал как лучше для нас двоих и для этого несчастного мира,который я так любил.
Наш мир не заслужил того,чтобы нести на себе такую как она.
стерву,которую я любил и обожал до безумия.
это оказалось очень легко,надо просто немного ума и грубой силы.мне нужен был клей для проклейки холста,у меня было вдохновение и я точно знал кого нарисовать.
из животных костей путем специальной обработки получается коллаген,который затем переходит в глютин,который является клеящим веществом.
я люблю тебя,моя маленькая клейкая девочка.
самый лучший клей получается из лобной кости.
твоей красивое личико.Твои сладкие коллагеновые губы.
Солнечные лучи подбираются к картине на которой изображена твоя плоть,твои локоны,твои синие глаза с какими-то пигментными пятнами,мягкие руки,которые иногда(и н о г д а) были ласковыми.Я помню,какой стоял запах,когда я творил клей,все животные и люди выли вокруг,от меня воняло,что никто не мог спокойно дышать.И я открыл еще один любимый запах - запах падали.Запах,который пугает глупых нежелательных людей.Плохо пахнет - значит все,ты не человек.
а я люблю тебя,мой первый шедевр.
при определенной температуре коллаген переходит в глютин,который является прекрасным клеящим веществом.
я знаю девочку у который были полные,безобразно красивые губы,наполненные чистейшим коллагеном.Она смотрит на меня с одной из моих картин.
гениальных картин.
И только попробуйте сказать,что мои творения - это мазня.Вы обидите многих людей,которые вложили частичку себя в них...ну,может,не совсем добровольно,но все же они теперь неотъемлемая часть великого искусства.Подумайте,подумайте много раз прежде чем что-то сказать.
иначе вы тоже можете принять не добровольное участие в создании очередной по вашим словам "мазни".
Я вам расскажу поучительную историю о том,что лучше иногда лишний раз промолчать со своим глупым и назойливым,как насекомое,мнением.
иначе вы рискуете превратится в клей для проклейки холстов.
эта история берет свое начало давным-давно - вчера,завтра,минуту назад-вперед,назад-вперед.прокрутка.
я прослушиваю свои записи.
просматриваю свои наброски и холсты.
я осторожно беру и провожу кончиками пальцев по мягким волоскам колонковых кисточек - они нежные и упругие.Совсем как губы.Твои губы.
глупая женщина,испортившая мне жизнь.
Колонковые кисточки с волоском один к одному,от единички до десятки,это чудесное лакированное дерево рукоятки - такое гладкое.Гладкое,как твоя кожа.
наивная язвительная девочка,которая решила превратить мою жизнь в кошмар.
Солнце струится,пробивая затхлый запах мастерской - запах накопившихся красок,тончайшая симфония клеев,пигментов и составляющее различных грунтов.Лучи,как пальцы,подбираются к ней - моему первому шедевру,заслуженному шедевру.
к бедной и злой девчонке,считавшей себя незабвенно красивой и постоянно говорившей всем,что она безбожно уродлива.
у тебя так и не получилось испортить мне жизнь.
Все началось с того,как я впервые осознал,что этот мир,эти краски,они питают меня.Что мои глаза воспринимают цвета с яркостью и насыщенностью,что они разбивают один цвет на миллиарды полуоттенков.Я жил,я дышал этим,я создавал это.
разумеется,я выбрал самую потрясающую профессию - нет,даже не профессию.Смысл жизни.
Я стал художником.
итак,мое мироощущение тонко зависело от красок и цветов.
позднее,учясь в художественном колледже,я понял,что даже запах какой либо краски вводит меня в необычное неведомое состояние,близкое к наркотическому эйфорийному бреду.
именно там я познакомился с ней и с ее коллагеновыми губами.
первое что она мне сказала "Я уродина,правда?"
и я влюбился.Каков дурак.
сложно сказать,красивой ли она была,но от нее пахло хорошо и она была яркой.Особенно ее губы,на все остальное мне было в сущности, плевать.Я ведь не знал,что это был коллаген.
Ее синие глаза с какими то отдельными пигментными пятнами,ее сигареты и это поведение "я пуп земли,но очень скромный и несчастный".
Она думала,что знает все на свете - женщина в которую я влюбился, глупышка, язва и стерва.
Сама она рисовала довольно плоские картинки,я бы сказал,что это рисунки девочки,мечтавшей одевать кукол.Но что то мне даже нравилось,проблески какого то таланта,жалко она спустила его в унитаз.в отличие от меня.
Я говорил ей - ты красивая.И у тебя красивые губы.И глаза.И все те,кто тебе это говорят,правы.
тупая корова,ты это отрицала,да как ты могла?
мои слова к тебе,любимая, это сама искренность,чистая как вода с ледников.
Мы часто гуляли вместе и я говорил - смотри,смотри какая полянка из одуванчиков!
смотри,какой пышный тополиный пух,как он летит,как маленький теплый снег который не тает,а в нем так весело валятся.
о,а ты посмотри какое небо,какой чудесный цвет,так и хочется окунутся в это небо с головой.И там летят далекие птицы,я знаю,ветер играет в их перьях,боже это так здорово...
ты отвечала:
на одуванчики у меня аллергия.
Я ненавижу тополиный пух,он прилипает к одежде и щекочет нос.
и вообще это всего лишь небо,а в небе какие то грязные вороны.наверно,тут рядом помойка.
и я молчал.
После,рисуя свои яркие впечатления,вкладывая всю свою душу в лепестки одуванчиков и пушность облаков,которая перекликается с сугробами тополиного пуха,я слышал твои слова.Они били больно-пребольно.
я творил маслом на холсте эти мазки и все получал такое пышное,игривое и живое,что боль от твоих слов немного поутихла - ведь это все-таки ты.
и все было бы хорошо,пока я не показал тебе эту картину,на которой и одуванчики,и пух,и все это на фоне чудесного неба,и ты там была - я нарисовал все что любил.
пока ты не сказала:
твоя картина полное говно.
я получилась тут слишком толстая
и уродливая.
и вообще,это не смешно,ты что, издеваешься надо мной?
поймите меня.Мне было нелегко,очень нелегко.Любить такую стерву.Поэтому я сделал как лучше для нас двоих и для этого несчастного мира,который я так любил.
Наш мир не заслужил того,чтобы нести на себе такую как она.
стерву,которую я любил и обожал до безумия.
это оказалось очень легко,надо просто немного ума и грубой силы.мне нужен был клей для проклейки холста,у меня было вдохновение и я точно знал кого нарисовать.
из животных костей путем специальной обработки получается коллаген,который затем переходит в глютин,который является клеящим веществом.
я люблю тебя,моя маленькая клейкая девочка.
самый лучший клей получается из лобной кости.
твоей красивое личико.Твои сладкие коллагеновые губы.
Солнечные лучи подбираются к картине на которой изображена твоя плоть,твои локоны,твои синие глаза с какими-то пигментными пятнами,мягкие руки,которые иногда(и н о г д а) были ласковыми.Я помню,какой стоял запах,когда я творил клей,все животные и люди выли вокруг,от меня воняло,что никто не мог спокойно дышать.И я открыл еще один любимый запах - запах падали.Запах,который пугает глупых нежелательных людей.Плохо пахнет - значит все,ты не человек.
а я люблю тебя,мой первый шедевр.
она съела кусок мяса - он ее убил
всякие дурные штучечки и опросики это конечно никто не любит но ведь от чего то всем вдруг интересно.
а дела у меня кстати так себе. я не имею возможности ходить на курсы, вот.
я тоже не против познакомиться
а дела у меня кстати так себе. я не имею возможности ходить на курсы, вот.
я тоже не против познакомиться
она съела кусок мяса - он ее убил