она съела кусок мяса - он ее убил
иногда мне снятся люди, которых можно потрогать.
все вещи, события, вздохи и взгляды оживают, стоит лишь уснуть.
я не езжу ни в какие поездки, не остаюсь ночевать и не дремлю в общественных местах. ведь что же будет если мне вдруг приснится страшный монстр?
я не засыпаю рядом с девушкой и живу исключительно один, проводя ночи в своих странных тактильных снах.
среди всех моих снов, которые разумеется четкие, но бессмысленные по сюжету, мне видится часто одна комната - приоткрытое окно в которое дует летний ветер, наполненный детским смехом, в небе пуховые ленивые облака, немного парит - будет гроза. Шумят листья тополя, залетает пух. Сквозь занавески сочится солнечный свет, У окна стоит худенький мальчик с глазами как пятна на крыльях бабочки Inachis io.
Что по нашему "павлиний глаз".
У мальчика растрепанные темно-каштановые волосы. Он оборачивается ко мне, когда я прохожу в эту комнату. Его тонкие руки обвиваются вокруг моей шеи и он целует меня в уголки губ. У мальчика сладкое дыхание, будто он ел леденцы "Дюшес". Я обожал в детстве эти леденцы.
Затем мальчик что-то начинает шептать мне на ухо. Я ощущаю как его слова, сотканные из теплого воздуха, щекоча, греют мое ухо. Но я не могу понять что он говорит, вернее во сне я отчетливо слышу слова, но не могу их связать в предложение, а проснувшись я не могу вспомнить ни словечка.
Просыпаясь однажды после этого сна я вижу что в зеркале все еще осталось отражение обветренных розовых локоточков, маленьких пальчиков и этих ярких глаз - перламутрово-фиолетовый развод, бархатный черный зрачок, рыжевато-золотистый блик.
Но у меня нет в комнате зеркала.
Понятно, значит в моем сне мы стояли перед зеркалом, но я не видел себя, потому что погрузил нос в копну его каштановых, на солнце позолоченных волос, которые пахли имбирными пряниками. Очень теплая мягкая макушка. А затем я всегда закрываю глаза, потому что он целует меня, а ведь вы знаете, что поцелуи самые самые сокровенные, если закрыть глаза
Тут я понимаю что первое его слово было "зеркало" и все стало на свои места.
"Зеркало было плиссированное, как мамины шторы, которые она чистила от пыли каждую третью среду месяца. Я ел "Дюшес" и хотел чтоб все из моих снов ожило. И когда в мою комнату через открытую форточку залетела бабочка "павлиний глаз", я аккуратно поймал ее, и держа в темнице из неплотно сомкнутых пальчиков, нашептал ей, что хочу сделать свои сны реальными. Но желания, загаданные бабочкам не бывают долговременными и тогда я сказал ей прямо в темные с белым пятнышком усики, что однажды, когда я стану большим, мне надоест это детское желание, и тогда она заберет его у меня, но взамен отдаст свои пятнышки с крыльев."
я подхожу к зеркалу из моего сна, оно не испарилось, я даже чувствую разгоряченными подушечками пальцев его гладкую холодную поверхность. Самое настоящее обычное зеркало в котором отражаюсь я.
Мои глаза - это пятнышки с крыльев той самой бабочки. Перламутрово-фиолетовый развод, бархатный черный зрачок, рыжевато-золотистый блик.
я замечаю на полу пару золотистых карамелек "Дюшес", поднимаю их и в задумчивости кладу на язык. Ветер нес через открытое окно детский смех и тополиный пух, покачивая плиссированные мамины шторы, хотя мне казалось, она выбросила их 10 лет назад.
все вещи, события, вздохи и взгляды оживают, стоит лишь уснуть.
я не езжу ни в какие поездки, не остаюсь ночевать и не дремлю в общественных местах. ведь что же будет если мне вдруг приснится страшный монстр?
я не засыпаю рядом с девушкой и живу исключительно один, проводя ночи в своих странных тактильных снах.
среди всех моих снов, которые разумеется четкие, но бессмысленные по сюжету, мне видится часто одна комната - приоткрытое окно в которое дует летний ветер, наполненный детским смехом, в небе пуховые ленивые облака, немного парит - будет гроза. Шумят листья тополя, залетает пух. Сквозь занавески сочится солнечный свет, У окна стоит худенький мальчик с глазами как пятна на крыльях бабочки Inachis io.
Что по нашему "павлиний глаз".
У мальчика растрепанные темно-каштановые волосы. Он оборачивается ко мне, когда я прохожу в эту комнату. Его тонкие руки обвиваются вокруг моей шеи и он целует меня в уголки губ. У мальчика сладкое дыхание, будто он ел леденцы "Дюшес". Я обожал в детстве эти леденцы.
Затем мальчик что-то начинает шептать мне на ухо. Я ощущаю как его слова, сотканные из теплого воздуха, щекоча, греют мое ухо. Но я не могу понять что он говорит, вернее во сне я отчетливо слышу слова, но не могу их связать в предложение, а проснувшись я не могу вспомнить ни словечка.
Просыпаясь однажды после этого сна я вижу что в зеркале все еще осталось отражение обветренных розовых локоточков, маленьких пальчиков и этих ярких глаз - перламутрово-фиолетовый развод, бархатный черный зрачок, рыжевато-золотистый блик.
Но у меня нет в комнате зеркала.
Понятно, значит в моем сне мы стояли перед зеркалом, но я не видел себя, потому что погрузил нос в копну его каштановых, на солнце позолоченных волос, которые пахли имбирными пряниками. Очень теплая мягкая макушка. А затем я всегда закрываю глаза, потому что он целует меня, а ведь вы знаете, что поцелуи самые самые сокровенные, если закрыть глаза
Тут я понимаю что первое его слово было "зеркало" и все стало на свои места.
"Зеркало было плиссированное, как мамины шторы, которые она чистила от пыли каждую третью среду месяца. Я ел "Дюшес" и хотел чтоб все из моих снов ожило. И когда в мою комнату через открытую форточку залетела бабочка "павлиний глаз", я аккуратно поймал ее, и держа в темнице из неплотно сомкнутых пальчиков, нашептал ей, что хочу сделать свои сны реальными. Но желания, загаданные бабочкам не бывают долговременными и тогда я сказал ей прямо в темные с белым пятнышком усики, что однажды, когда я стану большим, мне надоест это детское желание, и тогда она заберет его у меня, но взамен отдаст свои пятнышки с крыльев."
я подхожу к зеркалу из моего сна, оно не испарилось, я даже чувствую разгоряченными подушечками пальцев его гладкую холодную поверхность. Самое настоящее обычное зеркало в котором отражаюсь я.
Мои глаза - это пятнышки с крыльев той самой бабочки. Перламутрово-фиолетовый развод, бархатный черный зрачок, рыжевато-золотистый блик.
я замечаю на полу пару золотистых карамелек "Дюшес", поднимаю их и в задумчивости кладу на язык. Ветер нес через открытое окно детский смех и тополиный пух, покачивая плиссированные мамины шторы, хотя мне казалось, она выбросила их 10 лет назад.