она съела кусок мяса - он ее убил
наткнулась на запись от 4 февраля, в понедельник. тогда был самый борщевый день, я вышла на работу после тех выходных, когда я проверяла возможности своих носовых пазух, скажем так...
выхода нет только у саши васильева, вот сукин сын, а я не люблю "сплин", а я тут выхожу.
хожу по городу кажется будто это и не петербург вовсе и люди здесь все иногородние. и что это никакая не кирочная улица. остопиздевшие автобусы троллейбусы мутное начало сырого февраля в глубоких подземках. все оскалилось все кричит и ревет.мне плохо, тошно, надо идти дальше, оно поглощает оно поглотит.вместо сна был комок каких то мыслей,они обрывались, не успев начаться. спина в холодном поту. зубы будто стали больше и не помещаются уже во рту, все скрежещут друг о друга, резко сжимаются. и язык будто бы распух. губы пересохли глотке сухо. хочется вдруг закричать да получается "кхррии". постоянно прокашливаешься. скулы болят челюсть ходит ходуном. холодный тяжелый комок тошноты в желудке. голова вот вот лопнет и веки такие горячие, кажется закроешь - и они расплавятся.только спать ничего кроме сна пожалуйста.
выхода нет только у саши васильева, вот сукин сын, а я не люблю "сплин", а я тут выхожу.
хожу по городу кажется будто это и не петербург вовсе и люди здесь все иногородние. и что это никакая не кирочная улица. остопиздевшие автобусы троллейбусы мутное начало сырого февраля в глубоких подземках. все оскалилось все кричит и ревет.мне плохо, тошно, надо идти дальше, оно поглощает оно поглотит.вместо сна был комок каких то мыслей,они обрывались, не успев начаться. спина в холодном поту. зубы будто стали больше и не помещаются уже во рту, все скрежещут друг о друга, резко сжимаются. и язык будто бы распух. губы пересохли глотке сухо. хочется вдруг закричать да получается "кхррии". постоянно прокашливаешься. скулы болят челюсть ходит ходуном. холодный тяжелый комок тошноты в желудке. голова вот вот лопнет и веки такие горячие, кажется закроешь - и они расплавятся.только спать ничего кроме сна пожалуйста.