она съела кусок мяса - он ее убил
слишком часто меня посещают мысли о смертности всего и о своей собственной смерти.
иногда я представляю себе, как лежу в такой мягкой черной земле, в ней копошатся разные черви, они едят меня, превращают меня в землю, из меня растет трава и цветы, кожа сохнет на солнце, кости белеют на солнце, трава и цветы желтеют и превращаются в пыль и песок. Остается мой скелет, мой безмятежный скелет, в уютной позе калачиком, как сытый котенок, черепушка прильнула к ладони, пустые глазницы забылись сном.
лишь спать и видеть сны только спать и видеть сны.
иногда я представляю себе, как засыпаю в трясине, что она мягкая зыбкая тягучая, засасывает меня, трясина не как болотная вода, скорее такая густая, но жидкая серо-черная грязь, моя смерть наступает внезапно как сон, я просто забываюсь сном.
иногда не вижу смысла продолжать, просто не вижу смысла продолжать.
свою страсть к мертвечине я никак не афиширую, но у меня есть интересные экземпляры разнообразных костей.
я вот думаю, где можно насобирать костей разных птиц и зверей.
иногда я представляю себе, как лежу в такой мягкой черной земле, в ней копошатся разные черви, они едят меня, превращают меня в землю, из меня растет трава и цветы, кожа сохнет на солнце, кости белеют на солнце, трава и цветы желтеют и превращаются в пыль и песок. Остается мой скелет, мой безмятежный скелет, в уютной позе калачиком, как сытый котенок, черепушка прильнула к ладони, пустые глазницы забылись сном.
лишь спать и видеть сны только спать и видеть сны.
иногда я представляю себе, как засыпаю в трясине, что она мягкая зыбкая тягучая, засасывает меня, трясина не как болотная вода, скорее такая густая, но жидкая серо-черная грязь, моя смерть наступает внезапно как сон, я просто забываюсь сном.
иногда не вижу смысла продолжать, просто не вижу смысла продолжать.
свою страсть к мертвечине я никак не афиширую, но у меня есть интересные экземпляры разнообразных костей.
я вот думаю, где можно насобирать костей разных птиц и зверей.