все подчиняется одному правилу. и вот, череп похож на улитку, сверху твердая раковина, внутри розовая мякотка, нежная плоть, пронизанная тончайшими нервными окончаниями, содержащая в себе все наше естество. Мощный, но нежный механизм, переплетение мяса и жира соткано в тончайшее кружево, под тонкой скорлупкой. из за этой драгоценной хрупкости появляется желание разбить и разрушить, мне порой в детстве нравилось выискивать улиточек после дождя и освобождать из своих хрустящих раковинок, вместе с серовато-розовой мякотью и коричневыми спиралями кишок и прочих внутренностей. мне нравилось смотреть как пузырится слизь, смешиваясь с осколками раковины. прудовые улитки же меня отвращали своим запахом, нечистотой и темной ракушкой. они закрывались маленькой пластиной, ее откроешь и видишь там волокнистое месиво и противный запах тины бьет в нос. их плоть оказывалась не такого нежного цвета, она несла в себе особое подводное гнилостное обжорство. однажды я поймала головастика и он жил у меня на столе в большой банке, ел тину и разный сор, который плавал в воде, мне нравилось смотреть как он бьется своим ротиком в прозрачное стекло, будто маленький зародыш в прозрачной тюрьме, целиком в моей власти. с ним же жили эти прудовые улитки, спящие в своих темных конических раковинах. ночью они накинулись на головастика и сожрали его. утром, когда я хотела проведать своего малыша, обнаружила лишь едва замутненную воду и прожорливых тварей. они настолько опротивели мне, что даже не хотелось их калечить, я выпустила их в ближайший водоем около дома, который сейчас уже давно засыпали и теперь там стоит красивый высотный дом с элитными квартирами.