несколько лет тому назад я познакомилась с мальчиком по имени Вовчик. Это была ночь Алых парусов, точнее предночь. Репетиция гуляний. Было светло, тепло, я опоздала на метро и поэтому праздно шаталась всю ночь по городу. В 4 утра у меня кончились деньги, и алкоголь подходил к концу, мужик прогнал с пристани, так как причаливал на своем суденышке и вдобавок пошел дождь. Мне было грустно. Тут то я и встретила Вовчика. По всем параметрам эта встреча была судьбоносной, но я еще не подозревала, насколько. Этот город тонкими нитями сквозь время и пространство связывает людей самым непостижимым образом. Вовчику было лет 16-17, мне кажется уже был 21 год. Я прониклась жалостью к Вовчику. Он был очень маленький, очень худенький, с растрепанным ирокезом и вдобавок побитый. Типа панк. Шел прихрамывая, ковыль-ковыль, утирал разбитые губы. Я спросила у него, мол, бедненький мальчик, что с тобой случилось? На что он ответил "ты меня узнала?".
Ась?
- Я просто рок-звезда, - сказал Вовчик. - Меня многие узнают. Особенно на Невском когда гуляю.
Нет, извини, я тебя не знаю, - развела я руками и вытерла ему рот салфеткой.
так мы и познакомились.
Я подошла к двум дяденькам и начала нести какой то бред, мол у меня тут друга побили, денег на такси нет, добраться домой не можем, "поможите чем сможите", все в таком духе. Я неахти какой аскер, стесняюсь очень. Один мужик посмотрел на хромающего Вовчика, сказал "О, Сид Вишез, это я знаю", и дал нам 500 рублей. Другой дал сотюнчик. Так я подняла за две минуты шесть сотен, скорее благодаря Вовчику, который ковылял, словно серая шейка.
В следующий момент мы уже ехали на такси в сторону Восстанки. Вышли у Мачника, взяли по чизбургеру. Вовчик ел чизбургер и рассказывал про то, что он не только панк, но еще и веган.
- Но ведь тут мясо, возражаю ему я.
- Пф, разве ты веришь что там мясо? - махнул рукой он. - Нет там никакого мяса.
Затем мы взяли пиво и вино в магазине и пришли к Вовчику коммуналку. В комнате он ставил песни "Токио Хотел" и "Джейн Эир", постоянно жал мне руку и говорил, что встретились мы не просто так и вообще мы теперь кореша до гроба. Я нервно сглотнула. На самом деле, забегая вперед, скажу, что в первом случае он был прав, а во втором нет(после той встречи мы виделись еще два раза и после этого наши дороги разошлись).
Мы уснули очень пьяные, под звуки пасмурного дребезжащего утра, которое в летнем Питере совсем не редкость.
Но днем меня пробудило солнце. Я открыла глаза и некоторое время пялилась в потолок. Он был грязный, в трещинах. Рядом Вовчик спал прямо в кедах на кровати. Впрочем, кровать все равно была без белья. Я привстала, растеряно прислушиваясь к своим ощущениям. Нет, вроде не плохо. Не тошнит, голова не болит. Вот и славненько. Комната была залита солнцем, лучи ярко освещали драные фотообои с изображением тропического пляжа. Поверх выцветших пальм и морского бриза висели помятые плакаты всяких групп. За окном видны строительные леса - дом красили. За пределами этой страшной комнатки пели птицы, а небо был голубым голубым, свежим после дождя. Проснулся и Вовчик, мы стали пить пиво. Он до этого не знал и очень удивлялся, что пивом оказывается хорошо похмеляться. "Век живи, век учись", говорю ему я.
Потом пришла она.
Она это Лиззи. Девушка Вовчика, о которой он много много говорил и из его разговоров я поняла, что отношения эти по детски бурные, ну знаете, из тех, когда парочки постоянно ссорятся без всяких причин, да так, чтоб поорать друг на друга, да пощечин надавать, а через секунду уже любовь-любовь и вообще чуть ли не трахаются. Страсти-шмасти. Вовчик сам гордо окрестил их отношения как "Сид и Ненси". "Ебаный стыд", подумала я.
Лиззи очень красивая. Честно говоря, я представляла себе совершенно иначе любимую мамзель этого панкующего задохлика. Я ожидала девочку с плохо покрашенными зелеными волосами в рваных джинсах, или пергидрольную блондинку с красными губами, ну такую, аля Кортни Лав, в драных колготках, папиной кожанке и тяжелых ботинках. Я ожидала увидеть то, с чем сама тусила в 17 лет и чем сама в эти семнадцать лет являлась. Да и Вовчик вполне соответствовал. Презентабельным мужчиной его точно не назовешь. А вот Лиззи...она бы как раз подошла в пару презентабельному мужчине. Не очень большого роста, но мне отчего то показалась высокой. Чуть смуглая кожа, темные оленьи глаза в обрамлении густых ресниц, каштановые волосы мягкими локонами рассыпались по плечам, разливаясь теплым золотом на солнце. Очень стройная. На ней были узкие леопардовые джинсы и легкая блузочка. Она пришла очень усталая и грустная, стала тут же рассказывать, что какой то мудак на Думской украл ее телефон, и вообще. Я налила ей вина. Мы стали пить и как то само собой разговорились. Через некоторое время мы уже совсем пьяные сидели на тех самых строительных лесах за окном, Лиззи рвало, а я держала ей волосы. Мы оставили друг другу по сигаретному ожогу на руке, в знак вечной дружбы или что то в этом роде. Ну пьяные были. Когда с малолетками пьешь, всегда так. А они для меня были уже малолетками, потому что после того, как тебе исполняется 20, в жизни вдруг все резко меняется. Тебе уже идет третий десяток, а они еще тинейджеры, ничего с этим не поделаешь.
За то время Лиззи с Вовчиком ругались и поколачивали друг друга, потом тут же мирились и клялись друг другу в вечной любви. У нас закончилось вино и Вова побежал за пивом и сигаретами. Пока он бежал, мы с Лиззи поцеловались.
Мы целовались долго. Она откинулась на подушки, утаскивая меня за собой. Я ощутила себя растерянным мальчишкой. У меня были опыты с девушками, но честно говоря, я всегда считала это за баловство и не придавала значения таким вещам. В телках я лох, серьезно.
Лиззи посмотрела на меня из полуопущенных ресниц. С таким взглядом я еще не встречалась. Видимо так могут смотреть только женщины. Взгляд этот напоминал вязкую тягучую карамель, в которой нет-нет, да полыхнут золотые искорки-чертовщинки. Этот взгляд, манящий и обволакивающий, ввел меня в еще большую растерянность, еще больше опьянил и совершенно обезоружил. Я сглотнула. Лиззи глубоко вздохнула, так, что по телу ее прошла легкая дрожь, слегка изогнулась, и стала медленно расстегивать пуговицы на блузке. Потом она обвила меня руками и притянула к себе.
Да, наверное это выглядит, словно гавеный любовный роман для старых мокрощелок, извините за мое корявое изложение, но на самом деле хочу сказать, что это было для меня такое же сильное переживание, как для...ну не знаю, как для мальчишки, который в первый раз увидел голую незнакомку, например купающуюся где нибудь. Как она вся мокрая и блестящая вытирается полотенцем и вдруг ты видишь вот это вот самое. Такие вещи немного меняют, но ты не можешь описать их ощутимый для тебя масштаб, само волшебство момента, который был наполнен одному тебе понятной поэзией. Поэтому хранишь это в своей голове, даже вытащить наружу лишний раз боишься, потому что во первых немного стыдно, а во вторых, чтоб оно не истончилось со временем, не померкло, как часто просматриваемая пленка.
Просто Лиззи очень красивая, и в ней сокрыто что то такое...это сложно передать словами. Помню Тёма сказал, что в ней есть огонь. Наверное, это самое точное определение. Действительно, огонь. Наверное тут меня поймут больше мужчины. Вот есть красивая телка, но красота эта постная и никакой в ней перчинки нет, никакого послевкусия. Посмотреть нормально, но как то больше ничего не хочется. А есть не просто красивая, но какая то прямо притягательная. Вроде сначала так посмотришь, типа ну да, клевая телка, а потом присмотришься, а во всех ее движениях, во взгляде вдруг что то такое манящее, что она не просто клевая, а вот прямо КЛЕВАЯ и вообще. Но все мои описания топорные и не могут этого нюанса передать. Можно было бы пуститься в сложные поэтические описания, но в моем рассказе это выглядело бы глупо и неуместно. Лиззи конечно огонь и красотка, но Бальзаковские описания леди Эстер будут явно не в кассу.
Короче, странная тогда была попойка. Вовчик принес пива и сигарет, не заметив, как мы поправляем свою одежду. В тот вечер мне надо было ехать в Москву - забрать документы из института, повидаться с друзьями, а затем отчалить в Минск, где меня так же ждало немало приключений.
По моему возвращению в Петербург, мы пару раз виделись с Вовчиком. К тому времени с Лиззи они уже успели расстаться. С Лиззи же мы так и не увиделись и контакты были в итоге потеряны.
И вот, прошло столько то лет. В конце февраля я опять была в Москве, сидела у подружки в гостях, мы потихоньку красились-одевались, собираясь пойти кажется в "Золотую Воблу", попить пива со скидкой. Собиралась большая компания друзей, настроение у меня было приподнятое. Между делом я сидела в контаче и тут смотрю, а мне пришло новое сообщение. От Лиззи.
Мы стали с ней общаться на уровне "- привет, когда встретимся, - привет, я могу на выходных, - окей, спишемся, - ок, до связи" и молчание на месяц. Так продолжалось еще полгода.
Вот наступило лето, я тогда перестала общаться с Алексеем, честно признаться, скучая по нашей так нелепо завершившейся дружбе. В июле все мои силы были бездарно потрачены на поступление, которое окончилось полным крахом, я сидела дома в анабиозе, ненавидя яркое солнце или ругая проливной летний дождь. Мне ничего не хотелось. Целыми днями я спала, ночами же сидела в интернетиках, рисовала или напивалась в барах. В конце концов надо было немного встряхнуться. Я продала одну картинку, потом успела поработать, по творческой части, и в итоге опять решила свалить в Первопрестольную. Август в Москве вышел пыльным, пьяным, но смена обстановки пошла мне на пользу, я вернулась довольной. В тот момент мне опять написала Лиззи, с предложением пойти на Токарный Паралич. В ходе нашего общения я узнала, что она идет туда с Алексеем, с которым они познакомились через общего товарища. Все это вызвало во мне противоречивые чувства, но на Токарник я все же пошла, прихватив с собой подружку Савву. Но ребята не пошли в МОД, и правильно сделали, гиг был говно. Мы с Саввой выпили по пиву, послушали Токарников минут десять и ушли. Гринда уже не та. Вялый мош школоты, скучающие говнари с пивом, короче, душный был концерт. Лиззи тогда позвонила и сказала, что они в Цоколе. "Давай же увидимся с тобой наконец, и наконец напьемся! - говорит она. - Я очень хочу тебя увидеть! И...- тут Лиззи запнулась. - А? А, и Леша! Леша тоже тебя очень хочет увидеть. Мы короче все хотим тебя увидеть! Давай встретимся на Восстания".
- Хорошо...- процедила я, ощущая, что меня начинает тошнить. Мы с Саввой медленно шли к Восстания, она все говорила, что надо ехать на автобусе, что пешком далеко и вообще лень, я же ощущала как при слове "автобус" меня мутит еще сильнее. Я останавливалась у каждой мусорки, ощущая что еще немного и меня точно вырвет. Накатывало во всяком случае сильно. Я отшучивалась, что гиг был настолько плохой, что меня аж затошнило, но на самом деле я не представляла, отчего же так мутит. Потом то я поняла, что эта тошнота была от волнения. Мне не слишком хотелось видеть Лешу. Честно признаться, я этого даже боялась. Мы с Саввой ждали у метро, я боролась с тошнотой, она курила. Кругом какие то пьяные бомжи, молодежь, люди с чемоданами снуют. Очень людно. Время шло к полуночи, все торопились успеть до закрытия подземки. Я воображала себя блюющей среди всей этой толпы, но вдруг кто то подбежал и обвил меня руками, обдав запахом сладкого парфюма. Это была Лиззи. Мы долго обнимались и смеялись. Впервые за столько времени нам удалось наконец увидеться. - Мы сейчас поедем на Думскую, нас подвезет Потап, - радостно говорила Лиззи. - Вон машина. Садись. Леша там ждет.
"Леша там ждет..." повторяю я про себя, идя к машине внезапно ватными ногами.
Открываю дверь, набирая в легкие воздух, словно готовясь нырнуть. Странно, но тошнота к этому времени прошла, очень вовремя. Леша улыбался. Мы сказали друг другу "привет".
- Да, кстати, - сказала Лиззи. - У меня для тебя есть еще одна новость.
"о боже, что же еще...какой сюрприз на этот раз? может вы еще и встречаетесь?", подумала я.
- Мы с Лешей уже где то месяц встречаемся.

Когда мы вышли из машины, Леша протянул мне руку.
- Я скучал. Мир?
Я пожала ему руку, а потом вдруг крепко обняла его.
- Я тоже скучала. Конечно мир.


Некоторым вещам бесполезно сопротивляться. Тот вечер вообще был довольно своеобразный, но описывать его весь мне на данный момент не очень хочется. Кстати, есть такой прикольчик. Говорят, когда две подружки (или два друга) спали с одним и тем же человеком, то они типа "молочные" сестры (братья). У меня почти все мои подруги такие вот "сестры". Но я никогда не думала, что таким образом побратаюсь с Лехой.
Сейчас Леша с Лиззи не встречаются. Они сильно поссорились, но обстоятельства я тоже описывать не буду, единственное, что скажу, так это то, что изукрасили они друг друга знатно. Леша уверен, что они больше не будут общаться, а мне кажется, что они вновь сойдутся. Не сразу, но все может быть. Мы же с Лешей общаемся. Я бы хотела гаденько пошутить на тот счет, что пока у Лехи есть женщина, ему есть на кого срываться. Но боюсь это не совсем шутка. Он часто срывается на тех, кто ему близок, а потом ничего не помнит или делает вид, что он не виноват, или вообще ведет себя так что ничего не произошло. Даже ту нашу ссору он обернул так, что это вообще я его побила и я сама все начала.
Честно говоря, что то в нашем общении поменялось, весьма заметно. В лучшую сторону. Я очень боюсь повторений тех историй. С другой стороны, мне теперь кажется, что мы будем вести себя друг с другом иначе. Время покажет. Видимо сама карма хочет, чтоб мы общались. Я не могу противостоять таким могущественным материям.