Я тут решила вспомнить свое давнее увлечение и теперь целыми днями сижу дома и делаю страшных кукол. Вообще то я начала это еще в феврале, но я чудовищно медлительна, и к тому же, часто отвлекаюсь на какие то другие идеи. Но теперь одна кукла уже покрашена и тело ее сшито. Она красивая, с ручками-ножками-головой. И тут то я столкнулась со страшным - я не могу сшить платье.
раньше я как то шила платья для своих самодельных кукол, но довольно простые, к тому же лажовые. Сейчас я хочу сшить платье получше, хочу, чтоб оно было красивым, ну хоть отдаленно красивым, хоть напоминающим нормальное платье. В последствии мне бы хотелось продать или подарить эту куклу, и хочется сделать все хорошо.
Я смотрю выкройки с кукольной одеждой и ни черта не понимаю. Вот вообще.
в далекие страшные времена, когда я еще училась в школе, у всех девочек был этот мерзкий предмет - конструирование, или как его там. иными словами, труд. Меня всегда дико бесило это разделение на "чисто мужской" и "чисто женский" труд. У мальчиков была радиотехника, преподавала ее моложавая прикольная тетка с короткой стрижкой. Умение паять мне казалось несомненно более полезным, чем умение шить передник или юбку из старых штанов. Во всяком случае, я бы реанимировала свои наушники. Ну, даже если бы у мальчиков была не радиотехника, а обычный "труд", где какой то старый мудак плотник-алкаш с утреца любовно убрал чакушку, и теперь посматривает на тебя плывущими глазами, и шмыгает красным носом, а ты в это время "семь раз отмерь один раз отрежь", пилишь доски, я бы с удовольствием занималась бы этим, а не ебаным шитьем. И заодно спиздила бы себе досочек на подрамники.
Так, вот, как я уже говорила, у мальчиков труд вела приятная и стильная женщина, а вот у нас вела труд противная баба по фамилии Кацкова, с плохой стрижкой, в плохой одежде, она вечно была какая то...ну будто плохо умылась с утра, понимаете? помятая, неряшливая. Она нам твердила что то про всякие эти женские штучки, про макияж и всю эту хуету, а я на нее смотрела и думала "ты бы хоть свои советы сраные сама к себе применила, уебище, посмотри на себя, ну как так можно то, а". Вообще у нас была какая то отдельная каста учителей-бомжей, и тут дело не в мизерной зарплате, мне кажется будь у них супер достаток, они бы все равно вели себя как бездомные. ну знаете, пиздили бы из школьной столовой эти скользкие холодные котлеты, типа "кошечку покормить" и так далее. кошечку им блять покормить. в гробу кошечки эти котлеты видели. это просто уже какое то отдельное мышление, модуль поведения. есть люди, которые не смотря ни на что, всегда выглядят хорошо и опрятно, и держатся с достоинством. а есть вот такие. и к ним я относила собственно нашу трудовичку.
Кацкова меня тоже не жаловала. Я совершенно не умела шить. выкройки для меня были тайной, как и все, связанное с любой чертежной деятельностью и расчетами. Моя тотальная неаккуратность выглядела особенно удручающей на фоне всех остальных девочек, которые с прилежностью первоклашки шили это ненужное говно. Единственная девчонка, которая была даже хуже меня, это Верка, моя подруга и товарищ по несчастью. Мы с ней были чем то вроде Бивиса и Батт-хеда, наша трудовая деятельность заключалась в хихиканье над словом "шпулька", порче швейных машинок и чужих выкроек и доведения этой самой Кацковой до белого каления. Верку Кацкова не трогала, потому что Верка не промах и все рассчитала. Она добилась статуса "особо одаренной" путем хитрых манипуляций и с чистой совестью все положенные два урока труда пинала хуи. Я была не так пронырлива и поэтому трудовичка старалась выжать из меня хоть что нибудь, и это приводило к провалу. Швейные машинки, которые работали безукоризненно в руках других девочек, при мне ломались, как только я к ним приближалась. А ведь я их еще даже не трогала! Странно что их не охватывали языки пламени при моем появлении. Все, за что я бралась, получалось вкривь и вкось. Швы расползались, все путалось, а нитка никак не хотела пролезать в игольное ушко, и поэтому я слюнявила нить чуть ли не целиком, чтоб хоть как то ее протолкнуть в эту маленькую дыру. Остальные девочки снисходительно смотрели на меня, мол "мы то шить умеем". Высокомерные сучки.
Когда все было совсем плохо, с шитьем мне всегда помогал папа. Мама как и я, шить не умеет совсем. Папа по образованию инженер, выкройку ему сделать - раз-плюнуть, как и провести прямую линию по линейке или сделать стежок в нужном месте. Папа обычно вздыхал и качал головой, глядя на плоды моей деятельности, говорил "Ндааа" и сидел некоторое время в озадаченном молчании. Потом он говорил "Ксюш, а может тебе что то другое сделать? Может она тебе отдельное задание даст? Ну чтоб просто тройку получить и все". Я отвечала что уже пыталась с ней поговорить на эту тему, но она почему то уверена, что я способна на большее, а все мое неумение от того что я ленюсь. Мама обычно смеялась и говорила что то вроде "Ну и сама она (Кацкова) дура, хочет тратить свои нервы, так пусть тратит". Папа вздыхал " нда, научить художника..."(для папы слово "художник" всегда было в некотором роде ругательным) и брался исправлять мои труды. После этого я приносила плоды папиной трудовой деятельности Кацковой и она говорила "Вот видишь, Ксения, можешь же, если постараешься. Четверку тебе в четверти поставлю".
А вот теперь я сижу, смотрю на свою куклу, смотрю на всякие платья и думаю, где б найти руководство по шитью кукольной одежды для имбецилов вроде меня. Вечер, пятница. Лучше б я пошла бухать.